Online
Утро – вечер, вперед – назад. Циклическое существование захватывает и определяет сознание. Упорядочивание острым ножом проходит по клеткам коры головного мозга, разрушая какие-то неявные внутренние связи, и от этого каждое утро в голове живет звенящая пустота.
Окей! Я верю в искренность твоих слов, чувств и намерений. Я верю в то, что под розовой слюдой глаз, все-таки есть что-то человеческое. Я хочу верить в то, что ты симпатизируешь мне, а не себе, держащей в руках поводок, к которому пристегнуто мое тело. С другой стороны каждые 2 свободных дня из 7 этих чертовых недель ты сама тянешь ко мне свои руки, сама опутываешь меня сетями и тащишь вслед за собой…
А что может быть человеческого в нас с тобой? Я – Кукла, с перетянутой пружиной заводки и ты – розовая ваниль? Мы плесень на стенах и бред тяжело больного творца. Скажи мне, ты помнишь, откуда ты? А помню ли я откуда я сам? Где точка опоры, которая питает меня, держит пока на тонком слое бетона над бесконечной огненной бездной? Когда нас сожрут наши четыре кубометра земли, что останется после? Слезки на серверах и улыбки на флеш-картах? Когда меня упакуют в черный пластиковый мешок, перемешанного с тобой, буду ли я счастлив от столь глубокого, в высшей степени интимного проникновения? В пределе чувств и желаний, на скорости 200 километров в час наши мозги размажутся по стене и сольются в единое целое – ворох кровавых ошметков – наши слабые тела. Достигну ли я счастья за миллисекунду до того, осознав то, что произойдет незамедлительно? Достигнем ли мы этой точки перехода когда-нибудь, или просто сдохнем, сохранив внешний блеск и улыбку, как цветок, который поставили в глицерин.
Порой мне кажется, что за твоей розовой оболочкой есть еще что-то. И это что-то убьет меня быстрее, чем твои же глупые разговоры о проблемах сочетания цвета босоножек и формы камешка на сережке в носу.
Окей! Я верю в искренность твоих слов, чувств и намерений. Я верю в то, что под розовой слюдой глаз, все-таки есть что-то человеческое. Я хочу верить в то, что ты симпатизируешь мне, а не себе, держащей в руках поводок, к которому пристегнуто мое тело. С другой стороны каждые 2 свободных дня из 7 этих чертовых недель ты сама тянешь ко мне свои руки, сама опутываешь меня сетями и тащишь вслед за собой…
А что может быть человеческого в нас с тобой? Я – Кукла, с перетянутой пружиной заводки и ты – розовая ваниль? Мы плесень на стенах и бред тяжело больного творца. Скажи мне, ты помнишь, откуда ты? А помню ли я откуда я сам? Где точка опоры, которая питает меня, держит пока на тонком слое бетона над бесконечной огненной бездной? Когда нас сожрут наши четыре кубометра земли, что останется после? Слезки на серверах и улыбки на флеш-картах? Когда меня упакуют в черный пластиковый мешок, перемешанного с тобой, буду ли я счастлив от столь глубокого, в высшей степени интимного проникновения? В пределе чувств и желаний, на скорости 200 километров в час наши мозги размажутся по стене и сольются в единое целое – ворох кровавых ошметков – наши слабые тела. Достигну ли я счастья за миллисекунду до того, осознав то, что произойдет незамедлительно? Достигнем ли мы этой точки перехода когда-нибудь, или просто сдохнем, сохранив внешний блеск и улыбку, как цветок, который поставили в глицерин.
Порой мне кажется, что за твоей розовой оболочкой есть еще что-то. И это что-то убьет меня быстрее, чем твои же глупые разговоры о проблемах сочетания цвета босоножек и формы камешка на сережке в носу.